Главной для художника оставалась тема вишневого сада. Она раскрывалась ассоциативно, через общий золотисто-розовый колорит фона и растительный рисунок его орнамента. Но еще больше атмосфера вишневого сада ощущалась в самом «воздухе» спектакля, который стал видимым, как бы материализовавшись в серебристой паутине, хаотически и причудливо переплетающей- сценическое пространство. Именно сквозь этот зримый, звеняще-серебристый и ажурно-хрупкий «воздух», по-осеннему чистый и прозрачный, и появлялась перед зрителями коллажная композиция, как целиком, так и по частям, когда лучом света выхватывались ее фрагменты или отдельные элементы (например, всадник без головы - в качестве иронического «комментария» к словам Пети Трофимова). В другие моменты «воздух», напротив, как бы уплотнялся, делался непрозрачным, и тогда все, что за ним находилось, исчезало. Многозначность этого мотива почувствовала и особо отметила Т. К. Шах-Азизова в рецензии на спектакль: «Что это: символ запутанной жизни, из которой не выберешься? Или образ некогда цветущего сада, тень его, воспоминание, отзвук то ли детского сна, то ли семейной легенды? Наверное, каждый будет воспринимать эту светлую паутину по-своему: трудно расшифровать ее смысл впрямую и до конца. Но бесспорно одно: это - нечто, говорящее сразу о многом, создающее своей загадочностью, игрой своих светлых бликов и тревожное, и лирическое настроение». Немногочисленная, необходимая по ходу спектакля мебель была художником как бы «обезличена» чехлами такого же цвета и рисунка, как фон и пол, и словно растворилась в живописной среде вишневого сада - в общем колорите сценического пространства. Исключение составлял только бильярд - он стоял в глубине на возвышении, резко выделялся, и на нем, по замыслу художника, должны были постоянно играть. Срочный ремонт iphone мы предлагаем вам.