Хичкок, снимавший мрачные фильмы о жестоких убийцах и психосексуальной одержимости, в душе был живым веселым человеком. Его восприятие приключенческого кино и безупречное мастерство визуального повествования позволяет назвать его предшественником таких любимцев публики, как Спилберг и Кэмерон. Он обладал простым, но блестящим даром: увидеть собственный фильм глазами зрителя в первом ряду кинотеатра...

И до нее а фильмах Хичкока были блондинки, но Ингрид Бергман была первой, на кого он запал по - настоящему. Хотя и в своем фирменном странном стиле: безответно, пытаясь сделать из нее некий манекен для собственных нужд. Некоторые даже подозревали, что он вожделел ее, хотя между ними никогда не было ничего предосудительного. Биограф Доналд Спото описывает это чувство как «острую безответную страсть». Она обладала грубоватым чувством юмора - в точности на его волне - и выдавала неприличные анекдоты, которыми покоряла своего режиссера. Оба считали себя чужаками - своевольный британец и надменная шведка.

Бергман сыграла трех блондинок: решительного психоаналитика Констанс Питерсен в «Завороженном», несчастную Алисию Хуберман - немецкую эмигрантку, которую ее любовник (Кэри Грант) вынуждает шпионить за друзьями,в неистовой «Дурной славе», своего рода «Касабланке» наоборот; и аристократку - алкоголичку в провальной исторической драме «Под знаком Козерога». После того как Бергман похитил из Голливуда итальянский режиссер Роберто Росселини, они больше не могли работать вместе, но их отношения остались теплыми. «Он выслушивал все мои доводы против какого - то нелепого жеста или фразы,вздыхала она много лет спустя.И когда мне уже казалось, что я убедила его, он ласково говорил: "А ты притворись!"» Лучший совет за всю ее карьеру.

Эта потрясающе красивая блондинка смотрелась идеально, но на деле оказалась холодной, как лед. Готовясь к съемкам «Головокружения», Хичкок, в распоряжении которого больше не было Келли, просмотрел пробы Новак. Ее неземная красота впечатлила режиссера. Она казалась идеальной для двойной роли призрачной Мадлен, самой истерзанной из его блондинок. Но она достала его еще до того, как был снят первый кадр.

Новак жаловалась, что ей приходится одеваться в серое, как было недвусмысленно указано в книге и сценарии. Лезть в цветовые схемы Хичкока не позволялось никому. «Разберись с этим, Эдит»,проворчал он костюмерше Эдит Хед. Потом начались проблемы с прической, расписанием съемок, сценарием... «Я все время говорил: "Слушай, да делай, что хочешь, у нас же есть монтажная"»,насмешливо рассказывал он Трюффо. Впрочем, привычка пышногрудой актрисы обходиться без нижнего белья совершенно точно пришлась ему по сердцу.

Хичкок в свою очередь доставал Новак ничуть не меньше. В общении он переводил разговор на темы, в которых она мало что смыслила, стремясь к тому, чтобы она была покорной, «даже несколько озадаченной». Их отношения, словно в зеркале, отражали отношения между Мадлен и Скотти [Джеймс Стюарт) во второй части фильма, где он грубо манипулирует ею. Взаимопонимания не было и в помине: она пыталась внести в роль что - то свое, он постоянно ее одергивал: «Слишком выразительно, сделай - ка лицо попроще!» Они больше никогда не работали вместе.

На заре его карьеры, еще в Айлингтоне, Хичкока спросили, для кого он снимает свои фильмы. «Для прессы»,последовал лукавый ответ. В этой шутке была доля шутки. Ни один режиссер не рекламировал себя с таким энтузиазмом.

Типичный пример «Психо». Трудно было понять, где кончатся рекламная шумиха и где начинается собственно фильм: в конце концов, и то, и другое рождалось одновременно. Еще до того, как был снят первый кадр, Хичкок щедро делился со своими друзьями - журналюгами намеками на фильм, полный крови, убийств и трансвеститов. После этого он полностью закрыл доступ на съемочную площадку, что вызвало новую волну лихорадочных домыслов. Когда фильм вышел на экраны, Хичкок распорядился не пускать в залы зрителей после начала сеанса. Столь же бесстыжие рекламные трюки он использовал для «Птиц»: через динамики, установленные на деревьях вокруг кинотеатров, бесконечно транслировались пронзительные птичьи крики, в фойе зрителей встречали живые пернатые злодеи.

Но главным маркетинговым инструментом Хичкока был он сам. Он лично появлялся в главных ролях и в камео трейлеров к «На север через северо - запад» (дает советы, как взять отпуск), «Птицам» (экскурсия по мотелю Бейтса) и «Безумию» (обращается к публике от лица трупа, плывущего по Темзе). Кое - что из этого было чистейшей импровизацией.

Когда ему рассказали о маньяке, убившем трех женщин, который совершил последнее преступление, посмотрев «Психо», Хичкок фыркнул. «Ну что, вы довольны?»рискнул спросить отважный журналист, видимо, в надежде на угрызения совести. «Нет,ответил Хичкок.Он же не сказал, какой из моих фильмов посмотрел перед вторым убийством»

Вполне возможно, что подобные выходки приятно щекотали огромное эго режиссера, однако наряду с этим они были тщательно продуманы и выполняли важную роль в его войне за полный контроль над своим творчеством. В сознании публики Хичкок был настолько тесно связан с тем, что происходило в его фильмах, что студиям было трудно вмешиваться в его работу.

Вне всяких сомнений, она была его идеальной блондинкой, в которой совмещались ангельская внешность и дьявольский дух. Он сходил с ума по Грейс Келли. И не он один. Хичкок увидел ее в фильме Джона Форда «Могамбо», и его словно током ударило. Он сам подобрал ее гардероб для их первого совместного фильма «В случае убийства набирайте "М"», в котором Келли борется с наемным убийцей, подосланным ее мужем; они часами обсуждали ее ночные рубашки. После этого роль в «Окне во двор» была ей обеспечена. Келли в роли отважной невесты Джеймса Стюарта совершенна и восхитительна - кажется, что она не ходит, а летает.

«Поймать вора»фильм менее значительный, но Келли - его настоящая звезда. И Франк Ривьера, и язвительный щеголь Кэри Грант на ее фоне смотрятся даже как - то непрезентабельно. Хичкок продолжал одевать свою ведущую актрису. Для финального бала в «Воре» он нарядил ее в золотое, «как принцессу», что выглядит иронично в свете ее будущего брака, в результате которого он потеряет свою звезду. Опасаясь, что она покажется плоскогрудой, он поручил костюмерше Эдит Хед исправить ситуацию. Когда Келли в новом платье появилась на съемочной площадке, все так и ахнули, а Хичкок громко загоготал: «Эй, Грейс, а настоящее - то золото под ватой!» Выйдя замуж за принца Ренье, Келли ушла из кино, и жалобные просьбы Хичкока сыграть Мар - ни не встретили понимания. Сердце режиссера было разбито.