Чеховская драматургия стала для Серебровского тем наиболее органичным материалом, в работе над которым он мог решить эту общую задачу сценического воплощения природы и интерьера в современном спектакле (вспомним еще раз его собственное признание: «Чехов как нельзя лучше подходил для воплощения этих идей»). В постановке «Иванова» (1978, Русский драматический театр им. С. Вуру Пименова, Китаєва, Иванова, Боровского, Левенталя) в форме жизнеподобной декорации и средствами декорационной «прозы». Рекомендуем посетить сайт энергия-юг краснодара.

В одном оформлении, создававшем теперь уже образ интерьера дома Прозоровых, шли и «Три сестры». В этом смысле Серебровский не совсем точен, когда пишет, что «начальным толчком в решении было неожиданное и редкое сейчас следование ремаркам автора». Он имеет в виду ремарки не ко всем четырем актам, а лишь к первым двум, потому что в третьем и четвертом Чехов, как известно, предполагал другие места действия: комнату сестер и сад. В решении же Серебровского действие всего спектакля происходило в одной декорации - «гостиная с колоннами, за которыми большой зал». Этот интерьер отличался какой-то особенной пронзительной духовностью и гармоничностью. Духовны и гармоничны пропорции его архитектуры, естественны и разумны его планировка и вещественное содержание, его открытость природе, свету - через высокие окна. Духовность и в сдержанном изысканном колорите, в светлых тонах полосатых ампирных обоев и обивки мебели. Ни одного фальшивого громкого пятна. Наконец, духовность в тонких, каких-то удивительно интимных связях между вещами и предметами. Каждая вещь, предмет, портрет или фотография логичны и целесообразны, обусловлены либо памятью прошлой жизни этой семьи, либо своей функциональной необходимостью и удобством. Все на своих местах, ничего лишнего, никаких украшательств. Кажется, что сюда ничего уже нельзя добавить, но нельзя ничего и убрать, даже сдвинуть с места, потому что сразу же нарушится весь уклад жизни этого дома, этих людей.