Замысел реализовать не удалось, так как репетиции пушкинской маленькой трагедии не были доведены до конца. Но избранный Вахтанговым принцип сценического воплощения «Пира» отразился в предварительном эскизе И. М. Рабиновича уже для «Свадьбы»,- видимо, предполагалось, что этот принцип должен быть общим для обеих, пушкинской и чеховской, пьес. Заключался он в следующем: и «Пир», и «Свадьба» задумывались режиссером как спектакли, разыгранные так называемым «скульптурным» методом за одним и тем же столом, расположенным вдоль сцены, на самом ее первом плане. Р. Н. Симонов вспоминал рассказ Вахтангова о том, как он собирался поставить «Пир во время чумы». «Большой стол, за которым - лицом в зрительный зал - сидят участники мрачного «пира во время чумы». Горят факелы, освещающие только лица пирующих. Декорации - один только стол. Кубки, сосуды для вина, факелы - вот все, что потребуется для оформления картины. Все сценическое действие сводится к скульптурным группам сидящих за столом гостей». Рекомендуем вам ackuna translator.

На эскизе к «Свадьбе» Рабинович - в соответствии с общим замыслом Вахтангова - изобразил на переднем плане стол, обильно заставленный блюдами и вином. За столом, фронтально к зрителям,- чеховские типы, скопище уродов, монстров, гротескных масок провинциальной российской действительности. В глубине, на заднем плане, несколько фигур кружатся в пьяной кадрили. Все это происходит в тесном, сдавленном, суживающимся в глубине подвальном помещении с низкими потолками, тяжелыми массивными перекрытиями. Тусклый свет керосиновых ламп. Облезлые стены, затоптанный пол, дешевые заляпанные жирными руками драпировки - единственное «украшение» этого помещения, каким показал Рабинович арендованную для свадьбы, по-видимому, самую дешевую залу кухмистерской Андронова,- все вместе передает атмосферу, с одной стороны, дикого убожества, а с другой, замкнутости и безысходности.