Наступал новый этап освоения классики, характеризовавшийся принципами подлинного историзма и подлинной современности, которые теперь выражались в стремлении к гармонии, к красоте, к романтическому жизнеутверждению, к раскрытию в классических произведениях прежде всего их высоких гуманистических идеалов.

Наиболее полно этот новый этап проявился в постановках Шекспира. Первые из них - «Король Лир» С. М. Михоэлса - А. Г. Тышлера и «Ромео и Джульетта» А. Д. Попова - И. Ю. Шлепянова - осуществлялись почти одновременно с лобановским «Вишневым садом», и воплощали они, таким образом, уже совершенно иную, чем в этом спектакле, тенденцию. Во второй половине 30-х годов она становится определяющей. Однако и на сей раз до Чехова она доходит только на самом завершении периода. Но зато именно при встрече с Чеховым получает столь совершенное воплощение, как ни в одной другой постановке классических произведений этих лет. Речь идет о спектакле МХАТа 1940 года «Три сестры», осуществленном В. И. Немировичем-Данченко и художником В. В. Дмитриевым.

В работе над спектаклем Художественный театр, и прежде всего Немирович-Данченко, опирался на свой собственный опыт постановок чеховских пьес, и конкретно «Трех сестер», 1901 года и одновременно весьма решительно его пересматривал. Главная задача заключалась в том, чтобы заново открыть Чехова, прочитать его уже не как современника (так было в постановках МХТ начала века) Й тем более «е с узких социологических позиций (что делали режиссеры спектаклей середины 30-х годов), а как классического писателя, несущего в своем произведении общечеловеческие позитивные ценности. При этом театр стремился раскрыть «жизнеутверждающее, страстное и мужественное начало чеховской драматургии».