В полной мере замысел воплотился только в III акте. Декорация IV акта выглядела уже несколько иначе - здесь главной задачей художника стало создание образа места действия, одной из примет которого (пейзажем за окном) становилась и природа. Эту задачу художник решил с той же присущей ему эмоциональной экспрессией и психологической глубиной. Низкие потолки, заниженные пропорции, унылый колорит, тусклое освещение керосиновых ламп, замкнутость пространства, элементарность линий, форм, предметов, полное отсутствие какого-либо декора, какой-либо эстетики. Нелепо выпирающая холодным белым пятном кафельная печь еще более усиливает ощущение неуюта. А за голыми окнами - черные осенние деревья. Все это вместе точно передавало атмосферу скучной, монотонной, однообразной в своей будничности жизни, на которую обречены Соня и дядя Ваня. Кстати, жк сияние сочи предлагает вам квартиры по низким ценам.

«С отвращением» - объяснялось конфликтной ситуацией, возникшей в результате эстетических разногласий между Дмитриевым, пытавшимся и здесь продолжить найденное им в «Трех сестрах», и М. Н. Кедровым, который с начала 1946 года стал режиссером постановки и придерживался несколько иного понимания задач декорационного оформления. Его несогласие с творческим методом Дмитриева проявилось достаточно резко еще задолго до «Дяди Вани» - в 1935 году, когда художник работал над «Врагами». Для Кедрова (как и для Дмитриева) это был вопрос принципиальный, о своем отношении к нему режиссер говорил и спустя десять лет после смерти художника. Отдавая теперь в полной мере дань таланту художника («Он был силен живописной стороной. Он прекрасно чувствовал автора и давал основное художественное ощущение, главным образом в композиции и цвете»), Кедров в то же время со всей определенностью формулировал самую суть своих давних претензий к Дмитриеву: «Но пластической стороной он, мне кажется, все-таки пренебрегал. Вспомните великолепный эскиз «Трех сестер». Замечательный павильон, окна, весенние деревья! А в комнате один рояль. Как же играть? Дмитриев на это смотрел просто: «Ну что же, потом возьмем мебель и расставим ее так, как нужно».