Фрагментарное, основанное на лаконичных деталях оформление открывало перед художником уже новые возможности: работать методом изображения действительности, о котором говорил словами Треплева сам Чехов: «На плотине блестит горлышко разбитой бутылки, и чернеет тень от мельничного колеса - вот и лунная ночь готова».

Этим путем, к примеру, стремился следовать М. М. Курилко в декорациях к «Дяде Ване». Посреди открытого пространства сцены в I акте одиноко высились выщербленные, облезлые пилоны от ворот несуществующей ограды дома Войницкого - центр композиции, ее деталь, говорящая и о былых лучших временах усадьбы, и о ее нынешнем оскудении, и о неприкаянности жизни ее обитателей. Одна-единственная голая облетевшая ветка над сценой вносит в декорацию мотив осеннего увядания, печали, обреченности. Интересует плоттерная резка зеленоград?

Вместе с тем наряду с задачей лаконично-фрагментарного изображения и характеристики места действия, передачи его состояния, настроения, атмосферы подобные детали в разомкнутой обнаженной структуре жизнеподобной декорации 60-х годов могли обретать и более общее эмоционально-смысловое значение - значение поэтической метафоры или поэтического символа, выражающих внутреннее сущностное содержание сценического действия.
Ярким примером такого рода стало решение С. М. Юнович «Трех сестер» - именно в этой работе поиски, о которых шла речь выше, получили наиболее совершенное и гармоничное воплощение. И одновременно в этой работе более всего ощущался дух Дмитриевской традиции, продолженной и развитой в соответствии со сценическим опытом 60-х годов.

О созданном Юнович доме Прозоровых, как в свое время и о Дмитриевской декорации, можно было сказать словами Вл. И. Немировича-Данченко - «атмосфера художественности». В каждой вещи, в каждом предмете ощущались особая духовность, интеллигентность, благородство, культура живущих здесь людей.